– Как вы прощались, когда вы уезжали из дома на авенюВауксман? Сердечно?

– Да, сердечно.

– Вы поцеловали Гламис?

– Черт побери, конечно, я ее поцеловал! Я общался с ней чутьли не до утра, а остаток ночи спал в их доме. Гламис – милый ребенок. И, естественно,мы целовались ночью на крыльце, если вас это касается! Хотя я думаю, что это неваше дело.

– Меня это касается, – спокойным тоном ответил Мейсон. – Вашрассказ, определенно, подвергнут тщательной проверке. Если он правдив, тополиция, несомненно, решит, что Вера Мартель шантажировала или Гламис, или еемать, а Гламис встречалась с ней в мастерской, чтобы отдать ей деньги, они очем-то поспорили, Гламис задушила Веру Мартель и побежала в дом. Картер Джилманзаметил, как Гламис выскочила из мастерской, отправился туда, чтобы выяснить, вчем дело, увидел тело Веры Мартель, понял, что случилось, затолкал труп вбагажник своей машины и отвез на горную дорогу, где задумал от него избавиться.Потом или сам Джилман, или какой-то его сообщник пригнал туда же машину ВерыМартель, припаркованную у дома Джилманов, труп переложили из одной машины вдругую, а потом столкнули с обрыва. Многое зависит от времени смерти. Еслиопределят, что Веру Мартель убили между восемью тридцатью и девятью утра, томожете не сомневаться, что Гламис предстанет перед судом как одна изобвиняемых, а вы станете главным свидетелем окружного прокурора.

– Что?! – воскликнул Эллиотт.

– И Гламис осудят за предумышленное убийство первой степени,– добавил Мейсон, внимательно наблюдая за молодым человеком.

– Мистер Мейсон, я рассказал вам, что видел, но я несобираюсь это никому больше открывать.

– Это вы так думаете, – заметил Мейсон.

– Но что… что мне делать?

– Я не могу консультировать вас, – ответил Мейсон. – Япредставляю Картера Джилмана, а если арестуют Гламис, то, вероятно, я станупредставлять и ее. Мне хотелось знать истинные факты дела. Для вашего сведения,Гламис отрицает, что когда-либо встречалась с Верой Мартель, и заявила, чтовообще понятия не имеет, кто она такая.

– Но как она объяснила, зачем она ходила в мастерскую вчераутром? – поинтересовался Эллиотт.

– Об этом я ее не спрашивал. Не исключено, что сейчас этовыясняет полиция. А если нет, то они продолжат допрос, поговорив с вами.

– Они могут заставить меня сделать заявление?

– Они имеют право отвезти вас в управление. Если выоткажетесь говорить, то из этого не выйдет ничего хорошего. Если не откажетесь,то последствия будут ужасными. Вам вручат повестку, и тогда вы предстанетеперед Большим жюри. Там вы обязаны отвечать на вопросы.

– Не обязан, – упрямо сказал Эллиотт.

– Тогда вы сядете в тюрьму. А если наврете, то тоже сядете –за лжесвидетельство.

– Но если я открою рот, Гламис окажется замешанной вубийстве?

– Гламис, скорее всего, уже сейчас замешана в убийстве, –сказал Мейсон. – У нее был шанс сообщить мне правду, но она им невоспользовалась. Я не представляю, чего ждать теперь.

– А если, например, полиция не сможет меня найти? – спросилЭллиотт.

– Она найдет вас.

– Я в этом не уверен.

– Если вы исчезнете и полиция не сможет вас найти, а потомвыяснится, что вы находились в доме Джилманов вчера утром, Веру Мартель убилитоже вчера утром в мастерской Джилмана, то вы становитесь лицом, на которое впервую очередь падает подозрение.

Эллиотт начал быстро мигать глазами.

– И? – спросил он.

– Вы сами в состоянии сделать выводы, – ответил Мейсон.

– Послушайте, – обратился к адвокату Эллиотт, – сколько уменя времени до того, как полиция станет меня искать?

– Мне-то откуда знать? Возможно, уже сейчас они направляютсясюда.

Эллиотт подошел к входной двери и открыл ее.

– Я сообщил вам все, что мне известно, господа. У меня естьи другие дела.

– Если вы планируете… – начал Мейсон.

– Вы слышали, что я сказал. Интервью закончено.

Мейсон встретился взглядом с Полом Дрейком, кивнул, и онивышли из квартиры.

Эллиотт плотно закрыл за ними дверь.

Мейсон с сыщиком спустились вниз на лифте. Они молчали, покане оказались на улице.

– Ты на машине, Пол? – поинтересовался Мейсон.

– Да. А ты?

– Тоже.

– Мне сесть ему на хвост? – спросил детектив.

Мейсон покачал головой.

– Почему нет? Ты же знаешь, чего ждать. Он смотается.

– Ты помнишь, что я ему сказал? Я не имею права давать емукакие-либо советы, а если он решит скрыться, то подозрение в первую очередьпадет на него.

– Ты вел себя очень этично, Перри, однако окажись я на местеХартли Эллиотта, влюбленного в Гламис Барлоу, то я обязательно нашел быкакое-нибудь дело, которое заставило бы меня покинуть страну.

– И ты хочешь проследить, куда он направится?

– Это может помочь, – заметил Дрейк.

– Кому?

Дрейк с минуту обдумывал вопрос адвоката, потом улыбнулся исказал:

– Я понял тебя, Перри. Мне следовать за тобой в контору?

– Да, не выпускай меня из виду, – ответил Мейсон.

Предварительное слушание дела по обвинению Картера Джилмананачалось самым обычным образом и ничем не отличалось от традиционныхпредварительных слушаний в штате Калифорния.

Однако ветераны судебных сражений обратили внимание на то,что заместитель окружного прокурора Эдуард Маркус Дииринг был более внимателен,представляя доказательства и закладывая основу для передачи дела в следующуюсудебную инстанцию, чем в случае, если бы обвиняемого не представлял знаменитыйПерри Мейсон.

Дииринг сообщил коллегам, что на этот раз доказательстванастолько неоспоримы, что даже самому Перри Мейсону не удастся найти лазейку.

В качестве своего первого свидетеля заместитель окружногопрокурора пригласил полицейского, обнаружившего труп Веры Мартель.

Полицейский описал следы колес, оставшиеся на дороге, то,как он осматривал местность и как обнаружил труп за рулем автомашины. Изположения переключателя передач свидетель, как опытный водитель, сделал вывод,что машина двигалась на черепашьей скорости, приближаясь к обрыву, с которогоупала.